Представьте себе аллегорию: музыка - это маленький ночной мотылек. Он только что влетел к вам в спальную и принялся порхать над свечкой. ... И вдруг он начинает расти, расти стремительно и быстро. И вот он уже не мотылек, а огромный цеппелин, распираемый ребрами конструкции. Огромная махина воздушного чудища разрисована под дракона и грозно машет тряпичными крыльями, но на дракона похожа только условно. Наконец, все это хозяйство подлетает слишком близко к свечке и... Вместо взрыва мы, зажмурившиеся с испугу, слышим лишь звук летящего по мусоропроводу бытового сора. Не жахнуло. А все из-за чего? Да, права тысячу раз Екатерина Борисова, которая осталась крайне недовольна сведением. Альбом сведен просто чудовищно. Много ли вы можете назвать записей Сергея Калугина, где были бы слова непонятны? На Оглашенных не разбирается добрая половина слов (и это при его-то дикции!). Инструменты, смешавшись по образу людей и коней в одну сплошную кучу, лишь изредка радуют своей индивидуальностью (прежде всего флейта). Да и сам по себе звук заставляет вспомнить времена двадцатилетней давности, когда был насущным вопрос: "У тебя шестая перезапись или девятая?"
Вышел новый альбом "Оргии праведников", а значит, где-то в туманной Англии с удвоенной силой заикал фронтмен Jethro Tull Иэн Андерсон: так уж повелось, что именно с его коллективом отечественные критики любят сравнивать "ОП". Увы им, пытающимся загнать "Оргию" в рамки "прогрессивного рока с флейтой": уже пять лет команда сознательно и последовательно ломает любые рамки и намерена делать это и впредь.
Вся история "ОП" — один большой скандал. Когда гуру акустической гитары Сергей Калугин объединился с музыкантами арт-фолковой формации "Артель", казалось, через пару лет у их ног будет лежать вся страна. Сложная, интересная музыка, умные и глубокие тексты, виртуозность, бешеная энергетика… Эта группа должна была понравиться всем. Искушенным в музыке ценителям Hoyry-Kone и Nebelnest, безбашенным металлистам, даже законченным любителям "русского рока", которым на музыку вообще плевать, но в тексте подавай не менее двух метафор и одного символа на строфу. Но пришлось привыкать к прицельной стрельбе. Слишком сложно, слишком громко, слишком эклектично, и вообще, "группа нужна Сергею только для того, чтобы портить хорошие песни".
Хотя, пожалуй, этого и следовало ожидать. Если даже соло Калугин умудряется кого-то раздражать, упорно выбиваясь из образа рафинированного менестреля-эзотерика своим панковским гребнем и сочными матюками, то что уж говорить о группе, которая в пределах одной композиции раскованно лавирует между ажурными барочными пассажами и металлическим забоем (это вам не банальный "соляк с фуззом" — когда "Оргия" начинает играть тяжело, всерьез задумываешься о бессмысленности существования многих трэшевых и детовых коллективов). Культуры и традиции, классический прогрессивный рок и металл, православие и католицизм, "сердце мое, навсегда непокорное, днесь продвигается к отчим брегам" и "ем ебучую селедку – хули делать, надо есть" сплавляются воедино в алхимическом тигле. Не боитесь обломать зубы об этот сплав? Тогда добро пожаловать на "Кораблик", первый официальный концертный диск группы.
Драматургия альбома выстроена в строгом соответствии с классическими канонами: в треклисте отчетливо просматривается структура "пролог – зачин – кульминация – катарсис – комедия – эпилог". Подготовив зал красивой среднетемповой "Ночью защиты", Калугин выводит тяжелые танки, обрушиваясь на нас с "Последним воином мертвой земли". Эту песню любят ругать за примитивное по стандартам "Оргии" звуковое решение, "глупо-фэнтезийный" текст и общую пафосность. А зря. "Последний воин" прост и лаконичен, как выстрел, как удар, как кровавый плевок в лицо "великого ужаса, которому имени нет". Символ веры и вместе с тем боевая листовка.
Дальше начинаются сюрпризы – три следующих композиции больше известны в акустических вариантах. И если с тем, что "Радость моя" и "Хуанхэ" в электричестве звучат куда более выигрышно, согласятся многие (одной гитаре просто не под силу передать это ощущение "беспредельной и страшной свободы"), то "Абраксас" заставит многих же недоуменно нахмуриться.
Вот что бывает, когда из простой, "рубленой" песни (знатокам сольного творчества Калугина она известна как "Скульптор" или "Двойник") делают развернутую сюиту – постоянно мысленно пытаешься подпевать, но все время не попадаешь в такт. Не это ли раздражает противников электрических версий калугинских песен? Однако, попривыкнув, понимаешь, что на самом деле номер случился гениальный. История о скульпторе, замыслившем прорваться в зазеркальный мир и павшем жертвой собственного творения, была и остается одной из самых сильных и трагичных вещей Калугина, драматический потенциал которой в полной мере проявился только в новой аранжировке. "Оргия" не испортила песню, она дала ей новую жизнь.
Этот блок органично завершает "Битва деревьев", проклепанная железом кавер-версия гребенщиковской "Кад Годдо". Если вам кто-нибудь скажет, что "ОП" играет хитрую помесь "Аквариума" с "Металликой", не спешите звонить 03 – он в чем-то прав.
За катарсисом ("Сицилийский виноград" и "Покой и свобода") следует комедия. Это небезызвестная "Селедка" с хулиганским фанкующим басом и неожиданными дет-металлическими вставками, рычаще-лязгающий "Тотал контрол" с жаберным бульканьем вместо вокала (мне показалось, или он действительно навеян гомерическим флэш-роликом Growl Karaoke?) и "Это не жизнь", превращенная из залихватского акустического рок-н-ролла в качественный трэш.
Эпилогом – "Возвращение в Неаполь", грустная и прекрасная вещь. Прощание. Кораблик высадил нас в гавани и медленно уплывает. Вечное солнце горит над Неаполем. Вечное небо смеется волнам.
P.S. Концерт проходил на борту речного трамвая, переоборудованного в плавучий рок-клуб, но несмотря на походные условия, записано все весьма достойно. В общем миксе слышен каждый инструмент (обязательно обратите внимание на ударные: по-моему, Александр Ветхов – лучший российский рок-н-ролльный барабанщик), а главное, запись прекрасно передает ощущения от живого концерта "Оргии" — дикий драйв и непобедимую нежность.
