Побег:


Годы чёрных колесниц, 
Годы красного погрома 
Расползается саркомой 
Мгла египетских гробниц 

Словно крик в бредовом сне 
Над больной страною реет 
Цвет распоротых артерий - 
Цвет оправданный вполне. 

Вырван времени сорняк 
И отброшен на столетья, 
У престольной круговерти 
Божеством лежит мертвяк. 

Но отобран в свой черёд 
Для сибирского закланья, 
Я в мертвеющем сознаньи 
Начал времени отсчёт. 

За расхристанный конвой 
Я шагнул в бреду дерзанья, 
Хлопья хриплого дыханья 
Оставляя за спиной. 

Заметались на постах 
Пулеметные артели. 
Пули тонко свиристели, 
Били землю в двух шагах. 

Сжался неба окоем, 
Я бежал, скользил и падал, 
Над ручьем лежал как падаль 
С переломанным хребтом. 

Стыла талая вода 
В обескровленных ладонях, 
Сзади лязгала погоня, 
Разводила невода. 

Иссекло меня дождём 
И хрипя как в рукопашной, 
Зверем сумрачным и страшным 
Брёл я через бурелом. 

Опрокинулась земля, 
Я зубами вгрызся в глину, 
Три тупых удара в спину 
Не почувствовав сперва. 

И восторженно визжа, 
Вырывая клочья плоти, 
Словно пуля на излёте 
В рикошет ушла душа. 

Наползали голоса. 
Ржавь травы, я сжал до стона, 
Чтоб с земли крутого склона 
Не сорваться в небеса. 

Но ударом сапога 
Перевёрнутый на спину, 
Руки в стороны раскинул 
Наподобие креста. 

И скривив щербатый рот, 
Гончий взял меня за ноги, 
Поволок назад как дроги, 
Словно плуг наоборот. 

Глухо билась голова 
О натруженные корни, 
Челюсть клацала покорно, 
Изо рта ползла трава. 

Словно чёрная вдова 
Налипала прелью хлипкой 
На бушлат от крови липкий 
Прошлогодняя листва. 

В студенистой чаше глаз 
Плыло пасмурное небо... 
Я ушёл как будто не был, 
Я свободен... Светлый час.