Сергей Калугин: ...Москвич я, родился в Москве в 1967 году. В 11 лет начал заниматься классической гитарой и через пять лет поступил в музыкальное училище по классу классической гитары, которое окончил в 1986 году. Где-то с 1983-го по 1986 год работал в металлической музыке. С этого же времени стал писать песни, сделал цикл в русском стиле, после чего лег на дно на некоторое время, сделал новую программу и с ней где-то года полтора назад вышел.
- А что тебя подвигло вообще заняться музыкой? И почему металлической? Не очень логичная цепочка получается.
Сергей: Да, не очень логичная. Первоначально стал музыкой заниматься, потому что просто родители взяли за шкирку и притащили в музыкальную школу. А поскольку шило в заднице какое-то сидело, потребность в самовыражении была, то, естественно, все это в музыку и пошло.
- Ну, это не для всех естественно... А почему металл?
Сергей: А... С тех пор, как я в 13 лет услышал NAZARETH, это... (общий смех) Выяснилось, что это то, что я бессознательно искал все эти годы, и в этом бессознательном состоянии я протусовался лет до 18-ти.
- А что случилось в 18 лет?
Сергей: Просто закончился гормональный выброс, с которым связано увлечение тяжелыми вещами. Перебесился и успокоился. Потом у меня семейная жизнь началась, серьезные проблемы.
- Металлом ты занимался как автор, то есть писал музыку-тексты, или просто играл то, что писали другие?
Сергей: Играл и свое, и то, что писали другие участники группы.
- Группа твоя собственная?
Сергей: Да. В частности, два музыканта сотрудничали со мной и на компакте - клавишница Настя Гронская и гитарист Сережа Томилин. Группа называлась ДЕНЬ ГНЕВА, она не добилась никакой популярности, как я догадываюсь, в силу того, что ни одного концерта не дала. В течение года мы репетировали, написали "Реквием В Стиле Хэви-Метал" на латинский текст... и на этом дело закончилось.
- Когда ты стал писать такие тексты, о которых тебе, так скажем, не стыдно вспоминать, которые ты считаешь полноценными вещами?
Сергей: Трудно вычислить год... а, 1990-й.
- А как ты оцениваешь то, что было раньше?
Сергей: Это было нормально, достаточно крепко для того стиля, в котором я тогда работал... но сейчас все это кажется неинтересным и далеким.
- И как ты вышел на тот жанр, в котором работаешь сейчас?
Сергей: Первый момент - это наличие в этом мире такого дядьки как Юра Наумов. Я с ним знаком давно, где-то с 1985 года, и поначалу его существование совершенно не отражалось на том, что я делаю. Он занимался своим, я - своим, и был этим вполне доволен. Но с какого-то момента я стал ощущать недостаточность, потому что я ориентировался в основном на тексты, и несмотря на то, что техника достаточная у меня уже была, музыкой я совсем не занимался. Я ходил под впечатлением мысли Высоцкого, что в данном виде творчества текст - основное. А Юрка явил пример того, как можно совместить интересную музыку с интересными текстами (интересными - это мягко сказано, конечно), и я двинул в этом направлении. И просто помогли друзья, которые мне плешь проедали и говорили, что музыкой надо заниматься.
- Ну, и как?
Сергей: По-моему, ничего так получилось.
- То есть сейчас ты собой доволен?
Сергей: Нет. Я не могу так сказать, потому что, во-первых, огромное поле деятельности впереди, а во-вторых, я вполне ощущаю, что этот пласт уже отрублен или, по крайней мере, отъезжает потихонечку, и надо заниматься чем-то новым, но что это такое новое, я пока не нащупал.
- Хорошо. Когда я тебя слушала, у меня сложилось такое несколько противоречивое впечатление: если брать отдельно тексты - то у тебя идет приближение к балладным формам, даже средневековым каким-то балладам. Именно организация текстового материала... "Рассказ Короля-Ондатры" в частности. А музыка несколько в другом русле. Не знаю, как ты сам его определишь, но вот средневековье это текстовое - оно присутствует в музыке?
Сергей: Да, я очень сильно приколот на средневековье. Альбом, в принципе, получился разностильным. Если "Король-Ондатра" ориентирован на какие-то кельтские образцы - в общем-то, песня вытекла из ирландского эпоса - то тот же "Казанова" - это XVIII век. "Луна Над Кармелем" - это Испания, век эдак XVI, пласт католической мистики того времени. Однако определенных пристежек нет, чтобы сказать, что существует один какой-то стиль, пристегнутый к определенному времени.
- Но тебя интересуют какие-то фолковые пласты?
Сергей: Очень.
- А ты занимаешься этим теоретически, или все на слух, исходя из какие-то общих представлений?
Сергей: Я все это послушиваю и почитываю, глубоко не залезал. Просто это адаптация неких поверхностных пластов, которые я срезал. Но пластов много, потому что я шарил достаточно сильно.
- То есть ты сильно занимался теорией музыки?
Сергей: Я читал "Историю полифонии", например, но я не сказал бы, что чувствую себя там, как рыба в воде. То есть мне приходится напрягаться, потому что в училище, где я учился, был как раз обеденный перерыв перед уроком гармонии, а обеденный перерыв значит пиво, поэтому в плане гармонии я прошел девственно чистым все четыре года обучения. (общий смех) Я, конечно, что-то знаю, но, в принципе, я не специалист. Это помогает практически в отдельных моментах, но не более того.
- Теперь от теории к практике: концертые дела, выступленния и в конечном итоге запись компакта - как все это развивалось?
Сергей: Что касается концертов, то я живу-существую в Москве, выступаю в андеграундных концертах - не скажу, чтобы очень часто, но есть несколько точек в Москве, где можно все это показывать. Например, вот сейчас открылся клуб "Кризис Жанра" - очень симпатичный клуб, по оформлению и по тусовке он, наверно, самый приятный в Москве. Еще в очередной раз воскрес Дидуров со своим "Рок-кабаре". Регулярно проходят различные фестивали, в которых можно поучаствовать - ну, вот, последний "Love Street", например... Достаточно сложно всё, потому что один человек с гитарой - это не слишком котируется сейчас в Москве.
- Это не только в Москве, с акустикой вообще сейчас сложновато... Подробнее о выступлениях: как это происходит с твоей точки зрения? Тебе нравится живьем выступать, тебе это дает что-то? Есть какая-то отдача?
Сергей: Да, это энергетическая подпитка очень хорошая, потому что... ну, у меня несколько вампирский подход к делу: даже на чисто материальном уровне пробивает так, что я с на голодное брюхо выхожу на сцену, а потом могу благополучно не есть целый день, мне хватает того, что я из зала насосал. Действительно здорово, хорошо, дает ощущение, что все это не напрасно.
- И как народ воспринимает? Ты знаешь реакцию?
Сергей: Знаю реакцию: клево. Я тут подвиг совершил: был в мае фестиваль акустического рока в "Секстоне", памяти Янки, и я, к своему изумлению, "Секстон" прошиб с тремя вещами - там орали и все такое. А поскольку это было после Кинчева, то... (смех)
- А как тебе удалось записать компакт?
Сергей: Еще в 1988 году я познакомился с бельгийским кинорежиссером Мишелем Драшусоффом, он тут снимал фильм о России. Тогда же он решил выпустить саундтрек к фильму и вытащил меня и еще одного малого, который пел в этом фильме... то есть он снял Наумова, меня и Гарика Смирнова, который мне на компакте тоже помогает, второй вокал. Мы выехали в Бельгию и записали этот несчастный саундтрек, совершенно позорный - там все это аранжировали в духе Поля Мориа, было сладко и противно. А я еще имел глупость с этим вылезти на радио, и после аллергическая реакция на меня там очень долго присутствовала. Но потом я достаточно удачно скрылся, ни слуху, ни духу, все абсолютно забыли, кто я, что и откуда, и когда я вылез вот сейчас, мне грехи юности уже не вспоминали... И тот самый Мишель Драшусофф, режиссер, возник прошлой весной с предложением записывать вот этот компакт. Совершенно неожиданно так все и получилось.
- Писали его в Бельгии?
Сергей: Писали его в Москве на недавно образовавшейся студии "Академия" - половина ее принадлежит Мишелю, потому что он всерьез увлекся записью музыкантов и надеется стать человеком, ответственным в Европе за русский рок-н-ролл.
- Вроде Джоанны Стингрей, что ли?
Сергей: Да, нечто вроде. И он, в частности, помогал с выпуском альбома Никольского, компакт вышел - это отчасти его деятельность. Он выпускал совместно с фирмой "DL-Lota", его дистрибутором в России. ВОСКРЕСЕНИЕ, двойной альбом, который сейчас вышел и покатил очень здорово, и как раз эти люди торчат на этой студии... И, в частности, меня записали.
Немножко можно рассказать об истории этого компакта. Мишель воpник не сразу с предложением писать компакт - сначала он возник с предложением выпустить кассету с записью моих стихов. Я думаю, это безумие полное. Ему кто-то втер насчет того, что стихи хорошие, и Мишель завелся, а я спрашиваю: "Слушай, а зачем тебе это?" - "Я, - говорит, - буду продавать эту кассету студентам, изучающим русский язык". Ну бред! Но денег не было, и я целое лето писал эту кассету со стихами и, в конце концов, впал в депрессию и лег на дно. Мишель до меня докопался, спрашивает: "Что случилось, ты где?" Я говорю: "Слушай, не могу я этой ерундой заниматься". - "А чем ты хочешь заниматься?" - "Песни хочу писать". - "Ну, пиши песни, только простенько, под гитарку". Я начал писать "простенько, под гитарку". А студия была недоупакованная, там стоял одноканальный ДАТ-магнитофон, и на маге мы принялись писать. А песни же немереной длины, и записать от начала до конца без ошибок совершенно невозможно. "Казанову" мы раз пятьсот переписали с клавишницей. И когда Мишель приехал, мы ему показали совершенно сырой вариант, но что-то туда подложили - где-то клавиши, где-то там-тамчики... и сказали: "Смотри, что получается". Мишель послушал и сказал: "Да, забавно... ну ладно, я присылаю восьмиканальный ДАТ-магнитофон, но сроку вам даю 12 дней по 4 часа". Так и записали компакт, и это был мой первый опыт аранжировки и серьезной студийной работы. В Бельгию я приехал, проорался, все аранжировки были готовы, моих замечаний слушать никто не хотел, и нельзя сказать, что это было полноценной студийной работой. Первый блин.
- Так это первая запись, которую ты можешь предъявить? У тебя не было магнитоальбомов и прочего?
Сергей: Ничего не было. Бродили концертные записи, сделанные в том же "Рок-кабаре" и прочих клубах. Бутлеги такие с концертов.
- И что ты собираешься делать дальше?
Сергей: Есть идея писать второй компакт, но... Я работал над "Nigredo" этим летом и понял, что еще не готов, потому что хотелось бы заняться более сложной музыкой с более развернутыми аранжировками. И за все это лето я только набрался опыта студийной работы для того, чтоб потом приступить к следующему. Очевидно, работа над ним начнется где-то будущей весной, не раньше, если все будет благополучно... Кроме этого - жить и выступать, когда приходится. Естественно, сейчас у меня стадия, когда я ношусь с первым компактом в зубах, распихиваю его всем, кому возможно, чтоб был какой-то резонанс.
- А какой тираж?
Сергей: Три тысячи. В России сейчас тысяча и две - на Западе.
Екатерина Борисова, сентябрь 1994; опубликовано в журнале "RockFor" (Москва) №3
зима 1999 - весна 2000
|
